История белогвардейского офицера

Недавно на чердаке одного старого житомирского дома был найден аккуратно завёрнутый в полотно свёрток. В нём — пачка документов 1918-1919 гг., погоны и нарукавные знаки белого офицера Леонида Зарембы.
Эти погоны с шевронами Корниловского ударного полка — единственные, дошедшие до наших дней. Ни в одной част­ной коллекции, ни в одном музее таких нет. Опознавательными знаками полка были чёрный и красный цвета, символизировавшие смерть и победу, а также череп с костями. Чёрно-красные погоны с буквой «К» и большой нарукавный шеврон с головой Адама стали визитной карточкой корниловцев. О них даже стишок ходил: «Кто расписан, как плакат? То корниловский солдат!».

Сумасшедшее наступление
Найденные в Житомире вещи принад­лежали Леониду Зарембе, родившемуся 14 июня 1895г. До призыва на военную службу он прошёл три класса 1-й Житомирской мужской гимназии и полный курс знаменитого в те времена Киевского художественного института, основанного живописцем Александром Мурашко. Как один из лучших учеников, Заремба был отправлен в Императорскую академию художеств, но закончить её не успел — в 20 лет его забрали в армию.

16 декабря 1916г. приказом главнокомандующего русской армией генерала Брусилова почти 5 тысяч юношей были произведены в офицеры. Получил первый офицерский чин и художник Заремба, который успел стать выпускником школы прапорщиков подготовки пехоты военного времени Юго-Западного фронта, располагавшейся в Житомире.

В марте 1917 г. юноша попал на фронт (до этого проходил службу в запасных частях в тылу). Оказался в 653-м пехотном Перемышльском полку, храбро сражался во время фатального для русской армии июньского наступления 1917 г. Оно было задумано военным и морским министром Керенским, чтобы убедить западных союзников в способности русской революционной армии сражаться не хуже императорской. Из этой затеи ничего не получилось. 1 марта 1917 г. было отменено чинопочитание — солдаты игнорировали приказы командиров; воевать, а тем более наступать, они не хотели.

В итоге приказ о наступлении выполнили в основном офицеры. Они бегали вдоль окопов, уговаривая солдат наступать, а затем — сами шли вперёд: под огонь австрийских и немецких пулемётов. Офицеры понимали всю бессмысленность положения, но не могли ослушаться приказа. В результате многие погибли на подступах к вражеским укреплениям.

Заремба тоже участвовал в сумасшедшей атаке. Однако офицерам 653-го Перемышльского полка удалось уговорить часть солдат пойти с ними. Они даже ворвались в неприятельские окопы. Впрочем, атака всё равно оказалась бестолковой. Уже через несколько дней захваченные позиции пришлось оставить и отступить. Во время июньского наступления Леонид Заремба был контужен. Судя по характеру контузии, он участвовал в рукопашной и получил удар прикладом в челюсть. Юноша решил, что это — пустяшная контузия и остался в строю. Спустя месяц надкостница челюсти стала воспаляться и потребовалось срочное вмешательство хирурга.

29 июля 1917 г. Леонид оставил фронт — долго лечил последствия контузии, а когда окончательно пришёл в себя, то фронта и армии уже не было. Центральная Рада в Украине и большевики в России вели переговоры о мире в Брест-Литовске. За тот бой Леонид Заремба был награждён орденом Святой Анны 4-й степени — украшением на саблю с надписью «За храбрость» и красным темляком с серебряной кисточкой.

Полк отчаянных
Корниловский ударный полк был легендой белого движения. Созданный по инициативе капитана генерального штаба Митрофана Неженцева в мае 1917 г., он комплектовался исключительно из добровольцев, «готовых без колебания пожертвовать собой во имя победы».

В ходе июньского наступления 1917 г. Корниловскому полку пришлось не только атаковать укрепления австрийцев, но и разоружить собственную дивизию — за отказ наступать. Корниловцы сделали это настолько решительно, что навсегда завоевали себе репутацию смелых и отчаянных военных.

В декабре 1917 г., когда русская армия практически перестала существовать, около 500 ударников во главе с Неженцевым отправились на Дон — в Новочеркасск. Там генералы Алексеев и Корнилов создавали Добровольческую армию — для борьбы с большевизмом. Когда именно Заремба присоединился к корниловцам, точно неизвестно. Но их видеть он мог ещё в июне 1917 г.: 653-й Перемышльский и Корниловский полки воевали недалеко друг от друга.

Осенью 1918 г. прапорщик Леонид Заремба решился оставить дом (в Украине в то время правил гетман Скоропадский) и ехать на Дон — биться с большевиками. Он записался в так называемую Южную армию, формировавшуюся в Киеве русскими монархистами для возрождения династии Романовых. В октябре 1918 г. первые формирования этой армии были переброшены в освобождённые от большевиков уезды Воронежской губернии, где поступили в подчинение командующего Донской армией генерала Краснова, а затем — Добровольческой армии Деникина.

Уже в ноябре 1918-го Заремба оказался в Корниловском ударном полку, состоявшем преимущественно из молодых офицеров. Вскоре полк был переброшен в Донецкий каменноугольный бассейн. Впоследствии историки подсчитали: в течение четырёх первых месяцев 1919 г. в этом районе 5-6 тысячам белых пришлось сражаться почти с 30 тысячами красных. Летописец Корниловского ударного полка вспоминал о тех боях: «Корниловцы в Донецком бассейне в сущности отдыхали только в вагонах во время переброски с места на место. Бои носили однообразный характер, но бывали и очень яркие эпизоды: так, 7 февраля 11-я и 12-я Корниловские роты под командованием капитана Морозова, пользуясь густым туманом, совершили набег на станцию Мануйловка, где под прикрытием красной пехоты стояли два бронепоезда. Красноармейцы были разбиты, бронепоезда захвачены. Вывезти их Морозов не смог только потому, что они потерпели крушение». В боях за Донецкий бассейн полк потерял более трёх тысяч человек, в том числе 750 офицеров.

2 марта 1919-го в одном из таких боёв под станцией Дебальцево прапорщик Заремба получил тяжёлое ранение в грудь. Шансы на выживание были минимальные, и всё же боевые товарищи спасли его: прямо на месте остановили кровотечение и перевязали рану. Затем Леонида быстро, первым попавшимся составом отправили в госпиталь — в Екатеринодар. Гангрены, частой в этих случаях, удалось избежать.

После войны
Лишь к августу 1919 г. Леонид Заремба, произведённый за боевые подвиги в подпоручики, был выписан из госпиталя, но из-за инвалидности его более не отправляли на фронт, а зачислили в управление коменданта города Екатеринодара. Здесь он и служил вплоть до 1920 г.

Удачное летнее наступление генерала Деникина 1919 г. вскоре окончилось провалом. Красные, собрав все силы, бросились в контрнаступление. Белым пришлось оставить Орёл, Курск, Харьков, Киев, Новочеркасск. Очень быстро фронт приблизился к Екатеринодару, где в госпиталях остались многие тысячи больных тифом и раненых белых. Большинство из них попали в плен. Эвакуироваться в Крым удалось лишь боевым частям белого движения. Не смог уехать и Заремба. Впрочем, к красным он также не попал — иначе бы не сохранились ни документы, ни погоны с шевронами.

После гражданской войны Леонид Заремба вернулся в родной город. Губернское ЧК не знало о его подвигах на стороне белых, поэтому поставило его на учёт как мобилизованного в армию Деникина. До 1926 г. Леонид Заремба жил в Житомире, перебивался случайными заработками, рисовал. Как сложилась его дальнейшая судьба — неизвестно. Скорее всего, Зарембе не удалось избежать более близкого знакомства с ЧК-ОГПУ-НКВД и он был казнён в 1930-е.

Ярослав Тинченко, журнал “Фокус”